| |
При Юстиниане положение политических дел на Кавказе было следующее: по северному склону гор персы при Сассанидах давным-давно завладели Дербентом и всем Дагестаном. В Среднем Кавказе они проникли уже до Дарьяльского прохода и пределов Алании. Они подстрекали к восстанию против римлян разные горские племена, преимущественно аланов и абхазцев. В Закавказье вся восточная сторона находилась уже под властью персов, и римлянам осталась только долина р. Риона. Но и тут от могущественного соперника Хосроя Нуширвана угрожала римскому владычеству неминуемая опасность. Лазия отстала от римлян, а в горах открыто возмутились абхазцы. Ввиду подобной опасности Юстиниан должен был принять решительные меры. Он велел построить в Лазике приморскую крепость, Петру, которая впоследствии была взята персами. Чтобы отразить нападение персидского полководца Мермероеса (549), Юстиниан отправил в Закавказье войска под начальством Дагистея. Тогда лазийский царь Губаз II снова присоединился к римлянам. Чтобы защищать римскую область с восточной стороны, против иверов, Губаз нанял на службу аланов и сабиров (гуннов). Те за вознаграждение в 300 ф. золота обязались не только обезопасить Колхиду от дальнейших нападений персов, но, истребляя жителей, превратить Иверию в пустыню, так, чтобы персы лишены были возможности когда-либо вторгнуться опять в эту страну. Мермероес был разбит Дагистеем в нескольких сражениях.
В 550 г. явился в Лазию персидский полководец Хориан со значительными войсками, преимущественно из аланов. Между тем на место Дагистея был назначен главнокомандующим Бесса (по свидетельству Лорнанда — сармат из Мизии). При нем состояли Martinus, Bufes, Justinus, Rusticus. Римские войска разделились: одна часть пошла против абхазцев и Апсилии, а другая — против Хориана. Персы и аланы сосредоточили свои войска у крепости Петра, которая после трудной осады в 551 г. сдалась римлянам. Отправляясь на Кавказ, Бесса получил приказание укрепить против варваров горные проходы; но Бесса на это не обратил надлежащего внимания и вообще после взятия Петры вел свои дела чрезвычайно плохо; за это он был лишен начальства и сослан в Абхазию.
Наконец, из этой войны приводим еще следующий эпизод.
Римлянин Сотерих отправился для раздачи горцам ежегодно причитавшейся им дани к верховьям р. Риона. Дошедши до пределов племени мисимианцев, он остановился у их крепости по имени Бухлоум. Тогда мисимианцы, опасаясь, чтобы Сотерих не вознамерился передать их крепость в руки аланов, послали ему сказать, чтобы он оттуда уходил. Обиженный подобным требованием, Сотерих приказал посланных к нему мисимианцев сечь розгами. Мисимианцы, вследствие этого раздраженные, в ночное время сделали на Сотериха нападение и зарезали его почти со всеми его сопровождавшими.
Из этого любопытного факта мы узнаем, что граница Лазии к северу простиралась до Бухлоум, эта крепость, вероятно, находилась на месте нынешнего аула Бунеули, на верхнем течении р. Риона. Здесь жило горское племя Misimiani. Тот же самый народ визывается в другом месте Mindimiani. Из этого разногласия можно заключить, что оба названия — искажение; собственное азвание этого народа, по всей вероятности, было Mamisoniani, Мамисонцы. Жилища этого племени, вероятно, тянулись до того ущелья, которое еще в настоящее время называется Мамисонским и через которое ныне проведена Военно-Осетинская дорога.
Мисимианцы боялись, чтобы римляне не передали их крепость аланам; из этого можно заключить, что Сотерих вел с собою аланов и что аланы сражались не только на стороне персов, но и римлян.
В 562 г. Юстиниан заключил с персами мир, по которому Лазия была возвращена римлянам. С тех пор Юстиниан имел свободную руку против горцев, в области которых он, должно быть, судя по громадному влиянию на них и по великой славе, которою между разными племенами до сих пор пользуется его имя, предпринимал несколько удачных экспедиций, хотя о них, к сожалению, мало известно.
После подобной экспедиции в Осетию Юстиниан, вероятно, присвоил себе в своем титуле прозвание Alanicus. Ему подчинялись все горские племена от Терека до Тамани. Больше всего под его влиянием находились абхазцы и черкесы, обитавшие тогда в горах западной части Кавказа и около устьев р. Кубани. С тех пор между этими горцами стало с большим успехом распространяться христианство, так что в сказаниях различных народов Восточного Кавказа, когда говорится о «горе Черкесской», обыкновенно прибавляется — «страна христиан». Везде, по всему Западному Кавказу, проповедовали греческие миссионеры; говорят даже, что Юстиниан учредил епископства в Никопсисе, на полуострове Тамани, на горе Касбуруне, близ нынешнего Нальчика, т. е. в стране аланов. Кабардинцы пришли в Кабарду никак не раньше XIV века.
К числу церквей, сооружение которых можно приписать Юстиниану I, быть может, относится и так называемый Юс-Дзуар близ аула Гальата, в Дигории. Вероятно, из бесчисленного множества осетинских легенд о святых немалое число относится к миссионерам, проповедовавшим в этой стране в царствование Юстиниана I. Говорят даже, что в сказаниях некоторых мест Западного Кавказа и сам Юс произведен в святые.
Понятно, что в Осетии миссионеры Юстиниана могли иметь успех, потому что осетины ко всеобщему принятию христианства были уже некоторым образом подготовлены в I в. Впрочем, при известной дикости и необузданности массы осетин того времени нельзя и предполагать о существовании у них истинного христианства; можно предполагать только о знакомстве их с обрядностью средневекового христианства.
Чтобы заручиться необходимым содействием горцев, завоеватели Кавказа всегда должны были стараться привлекать на свою сторону влиятельных людей из туземцев через награды, пожалование чинами, знаками отличия и т. д.
Точно таким же образом должен был для достижения своей цели действовать и Юстиниан, как видно из следующего рассказа.
Три царевича из Сидомоновой фамилии: Ростом, Бибила и Цилосан — с сыновьями и свитой из 70 человек принуждены были сыновьями старшего брата удалиться из Кабарды в Северную Грузию; переселившись в долину Зак, в Осетии, они перешли потом в Двалетию. Туземцы уступили им страну Бобалети, от которой они стали называться Бибилурами.
Пришельцы, к ужасу новых соотечественников своих, построили огромные дома, невиданные до тех пор в Двалетии. Вследствие этого их перевели в Угральскую долину. За военные доблести Ростом получил во владение Квеналевель со всеми имениями бывшего владетеля Цхразмийской крепости. Эти распоряжения одобрены были императором Юстинианом, который подарил Ростому плащ, им самим ношенный, кольцо, серьги, пояс, лошадь в латах и копье свое. С тех пор Бибилурское семейство приняло название Квена-Флавель, по имени своего местопребывания. Впоследствии это семейство разделилось на две отрасли, известные в истории Грузии под именем эриставов арагвских и ксанских.
Это известие, очевидно, заимствовано из фамильных преданий грузинского княжеского дома Эристовых-Сидомоновых, и поэтому оно, как все подобного рода предания, требует тщательной критики. Для проверки этого предания прежде всего нужно было бы расследовать во всех подробностях сказания двалетцев и вообще закавказских осетин.
Впрочем, насколько могу судить на основании имеющегося у меня под рукою исторического материала, рассказ этот довольно правдоподобен и относится отчасти к следующему важному происшествию в истории осетин. Известно, что древнейшее местожительство в Европе осетин или аланов находилось преимущественно на северном склоне Среднего Кавказа. Оттуда, однако, часть племени, по преданиям южных осетин и даже по свидетельству грузинских источников истории, переселилась с севера, из Валаджира, на южный склон. К одному из подобных переходов осетин с севера на юг, очевидно, относится и предание о Кхтоме, Цилосане и Бибиле. Ростом с братьями поселился сначала в Закском ущелье. Действительно, я могу свидетельствовать, что в Закском ущелье старики, к которым я обратился за справками о народных преданиях, назвали мне и имена Ростома и Цилосана. Впрочем, старики, кроме того, что эти «знаменитые лица» когда-то проживали в Заки, ничего не могли о них сказать. Имени третьего брата, Бибила, я не слышал и о нем не спрашивал у закцев, потому что во время моего путешествия я сам еще не знал о том, что Ростом и Цилосан играют роль и в грузинской истории, и поэтому не обратил на них внимания. Впрочем, достаточно уже и того, что народ вспоминает Ростома и Цилосана, так из этого уже следует, что имена их не вымышлены. На пути через Труссовское ущелье, принадлежащее к закавказской части Осетии, и в некоторых осетинских аулах Хевского ущелья жители на вопрос, откуда их предки переселились в эти места, всегда мне отвечали, что они слышали от своих отцов и прародителей, что предки их когда-то вышли из Валаджира, но когда именно — никто не помнит.
Далее вышеприведенный рассказ весьма правдоподобен и потому, что древняя фамилия Сидомоновых до сих пор существует не только у закавказских осетин, но и в Валаджире.
Наконец, в высшей степени заслуживает внимания известие о милостях и знаках царского благоволения, которыми осыпан был Ростом императором Юстинианом, и эта часть рассказа как нельзя лучше соответствует тогдашним обстоятельствам времени.
В. Б. Пфаф
|
|
